Сказка «Рябой петушок и Бейоглу»

Давным-давно, когда верблюд был зазывалой, а блоха — брадобреем, так давно, что и не вспомнить, в решете ли, во соломе, когда я дядюшкину люльку — скрип-скрип! — качала, тут и сказочке начало.

Жил да был в те давние времена рябой петушок. У петуха какие заботы? Хоть рыжий, хоть рябой, хоть холеный, хоть худой — все одно: разок промолчать да два раза прокричать, а остальное время в мусорной куче вверх хвостом торчать. Ройся себе да поглядывай — вот и все петушиные дела.

Рябой петушок так и жил — то пел, то молчал, а больше в мусоре торчал. Вот однажды копался он, как всегда, в куче и нашел золотую монету. Нашел и растерялся от радости:

— Что же мне с этим золотым делать? Может, отнести Бейоглу? (Б е й о г л у — по-турецки «сын бея») Пусть у себя хранит, а как мне понадобится, заберу.

Приходит петушок к Бейоглу и говорит:

— Вот, Бейоглу, нашел я золотую монету и принес тебе. Хорошо я сделал или плохо?

— Конечно, хорошо, — отвечает Бейоглу.

— Возьмешь ли монету на хранение? Отдашь ли обратно, как придет время и мне она понадобится?

— Отдам, — сказал Бейоглу. — Я ведь сын бея. У меня все по чести-совести, я свое слово держу.

— О себе не толкуй, лучше скажи, могу ли я положиться на твое слово?

— Можешь, — кивнул Бейоглу.

— Тогда вот тебе мой золотой. И отдал рябой петушок свою монету Бейоглу. Время как вода течет. Пришел день, когда потребовались рябому петушку его денежки. «Пойду-ка, — думает, — к Бейоглу, заберу свой золотой, разменяю его и потрачу».

Отправился петушок в путь. Шел-шел и повстречал по дороге лису.

— Петушок, петушок, ты куда идешь? — спрашивает лиса.

— К Бейоглу иду, у него мой золотой хранится, надо забрать.

— Возьми меня с собой, вместе пойдем.

— Дорога далекая, устанешь, — молвит рябой петушок.

— Сколько смогу — столько пройду, а устану — так отстану.

— Раз так, то пошли.

Стало их теперь двое друзей, и пустились они в путь с разговорами. Не прошли и половины, как лиса задыхаться начала, язык у нее стал заплетаться.

— Устала я, братец петушок, нет больше моей моченьки!

— А я тебе что говорил?

— Правильно говорил. Не подумала я, вот и выбилась из сил. Что же мне теперь делать?

Поглядел на нее рябой петушок, подумал и говорит:

— Не беда! Лезь ко мне в живот, я тебя донесу. Забралась лиса к нему в живот, отыскала себе местечко, устроилась.

Идет петушок дальше. На этот раз встречается ему волк.

— Куда путь держишь, рябой петушок?

— Есть у меня один золотой, хранится у Бейоглу. Иду забирать его.

— Возьми меня с собой, вместе пойдем.

— Дорога далекая, устанешь.

— Сколько смогу — столько пройду, а устану — так отстану.

— Ну, коли так, пошли вместе.

Пустились они в путь. Идут рядышком, разговаривают. Дорога еще и близко к городу не подошла, а у волка сил не осталось, ноги подгибаются, язык заплетается.

— Устал я, братец петушок, нет больше моей моченьки!

— А я тебе что сказал, когда ты со мной просился?

— Сказал, что дорога далекая, устану.

— Выходит, правильно я говорил?

— Так-то оно так, только сейчас не будем об этом. Лучше скажи, что нам теперь делать? Пожалел рябой петушок волка:

— Лезь ко мне в живот, понесу и тебя тоже. Забрался волк к петушку в живот, отыскал себе месте ко, устроился.

А петушок шел-шел и пришел к реке. Шумит-бурлит река, белой пеной покрылась. Увидала рябого петушка, окликнула его:

— Ты куда путь держишь, петушок?

— В город, куда еще?

— А что за дела у тебя в городе?

— У Бейоглу мой золотой хранится, иду забирать его.

— Ах, ах! — завздыхала река. — Сколько лет теку, и ни разу не удалось мне свернуть в сторону, побывать в городе. Раз уж ты идешь туда, не возьмешь ли меня с собой?

— Я бы взял, да дорога далека, устанешь.

— Как устану — так отстану, потеку и остановлюсь. Ты только возьми меня с собой, а дальше не твоя забота.

— Ладно, — сказал рябой петушок и взял реку с собой. Идут они, идут с разговорами, не прошли и половины пути, как река заохала: вода у нее то светлеет, то мутнеет.

— Что такое?

— Нет моей моченьки, рябой петушок! — не выдержала река. — Совсем из сил выбилась. Видно, здесь конец моей дороженьке.

— А ведь я предупреждал тебя.

— Верно, предупреждал.

— Что же мне с тобой делать?

— Если хочешь, брось меня и иди своей дорогой. А хочешь — возьми меня к себе в живот и донеси до города. Когда-нибудь отплатится тебе добром за твое добро.

— Не надо мне никакой отплаты. Залезай ко мне в живот и пошли, не будем терять время на разговоры.

Теперь и река забралась в живот к рябому петушку, отыскала себе местечко, устроилась.

Наконец добрался рябой петушок до города, явился к Бейоглу и говорит:

— Вот я и пришел, Бейоглу.

— Добро пожаловать.

— Мне мой золотой потребовался. Давай его обратно.

— Какой еще золотой? Нет у меня никаких золотых. Я сын великого бея. Неужели унижусь до того, чтобы брать золотые у рябых петухов вроде тебя?

Начал рябой петушок увещевать обманщика:

— Не делай так, Бейоглу. Лучше добром отдай мой золотой. А то и у меня против тебя сила найдется. Тут Бейоглу как закричит:

— Ах ты, такой-сякой! Смеешь здесь разговаривать! Ну-ка, слуги, бросьте его в гусятник, пусть образумится!

Схватили рябого петушка и бросили в гусятник. Гуси шеи вытянули, зашипели, накинулись на петушка — сейчас заклюют, разорвут в клочья. Вдруг из живота петушка как выскочит лиса — мигом положила конец всему гусиному племени!

Выбрался рябой петушок из гусятника и опять явился к Бейоглу:

— Отдай золотой, Бейоглу! Я от своего не отступлюсь. А то и у меня против тебя сила найдётся.

— Ну-ка схватите его скорей и бросьте в загон к мулам пусть забьют его копытами до смерти! — приказывает Бейоглу слугам.

Схватили рябого петушка за крылышки и бросили к мулам. Как начали мулы лягаться! Чуть не убили бедного! Тут вылез из его живота волк, оскалил зубы да как зарычит:

— Стойте смирно, ни с места!

Набросился на мулов и порешил весь их род под корень. Выбрался рябой петушок из загона и опять идет к Бейоглу.

— Послушай меня, Бейоглу! Не делай того, что не подобает. Поступи достойно своего имени. Отдай мой золотой.

Бейоглу совсем рассвирепел:

— Да что же это за петух такой настырный? Когда я, наконец, избавлюсь от него? Бросьте его в печь, — слугам приказывает, — пусть обжарится хорошенько, съем петуха за ужином!

Схватили рябого петушка и бросили прямо в печь. Тут вырвалась река из его живота и погасила огонь. Не осталось в печи ни дыма, ни пламени.

Выбрался рябой петушок из этой беды и опять пришел к Бейоглу.

— Отдавай золотой, — говорит. Видит Бейоглу, что нет ему спасения от рябого петушка, и повелел слугам:

— Отведите петуха в мою сокровищницу. Пусть возьмет свой золотой.

Отвели петушка в сокровищницу Бейоглу, перебрал петушок все золотые монеты, что там были, нашел свою собственную, рассмеялся и отправился восвояси. Потом разменял золото, накупил ячменя и пшеницы. Зажили они с курами и цыплятами безбедно, и не было у них недостатка в еде и питье до конца дней.