Сказка «Ер Твёрдович Приставкин, собачка Ерька и человечки с кармашками»

(Употребление букв «ь» и «ъ»)

Однажды поздним вечером я сидела в своей комнате за письменным столом, заваленным грудами ученических тетрадей. «Настоящие бумажные горы»,— подумала я. Ужасно хотелось спать. Но мысль о том, что ребята ждут свои проверенные тетради, не отпускала меня от стола. Их оставалось совсем немного, а глаза слипались, буквы двоились, прыгали, строили смешные рожицы.

— Прекратите,— погрозила я им пальцем. — Вы же мешаете мне работать!

Буквы засмеялись и бросились наутёк.

— Куда же вы? Постойте! Что я завтра скажу ребятам?! — закричала я им вдогонку.

Тут лист бумаги полетел вниз. И не лист это был вовсе, а карта неведомой страны. А чей-то таинственный голос завёл неторопливую сказку:

Не далеко, не близко,

Не высоко, не низко,

За бумажными горами

И дремучими лесами…

И тут я увидела свои сбежавшие буквы: они прыгали внизу на полянке и изо всех сил махали мне руками. Я нагнулась, чтобы рассмотреть их поближе — и вдруг полетела прямо на полянку. «Сейчас разобьюсь»,— промелькнуло в голове. Но надо мной неожиданно раскрылся парашют, и я мягко приземлилась в душистую зелень. Меня тут же окружили человечки.

— Е, Ю, Я, Ё,— представились они.

Человечки были похожи на кенгуру: из кармашков на животе выглядывали крохотные зелёные зверушки, такие мохнатые, что их глаз совсем не было видно.

А один, самый любопытный, так высунулся, что чуть не свалился в траву.

Я погладила его по головке. Шерсть была шелковистой и тёплой, совсем как у котят, но только зелёной.

— Йот,— важно представился он и протянул мне крохотную ручку.

— Татьяна Петровна,— ответила я, подставив мизинец.

Сзади послышался шорох. Я оглянулась. К нам приближалось необычное существо. По-видимому, оно очень спешило, но двигалось очень странно — зигзагами, то и дело присаживаясь на какие-то табуретки. «Откуда они взялись на полянке? — удивилась я. — Выросли, что ли?»

Когда существо подошло поближе, сразу стало ясно, почему оно спешило так медленно: во-первых, оно было очень старое и близорукое, во-вторых, его маленькие ножки просто подгибались под тяжестью огромного живота.

— Ер Твёрдович Приставкин,— с достоинством, но почему-то хриплым шёпотом представился он. — Вы, люди, называете меня твёрдым знаком, совсем забыв, что я старейшая буква русского алфавита, и у меня тоже свой голос. Просто из-за своих твёрдых убеждений я со всеми спорил и окончательно охрип. И теперь меня совсем не слышно. Но именно твёрдость характера послужила причиной того, что меня избрали главным пограничником страны Словографии.

— Вам, наверное, очень трудно передвигаться… Ваш почтенный возраст…

— Нет-нет, ничего. Что за жизнь без настоящего дела? Я приспособился. Смотрите: по всей полянке стоят мои приставки. — И он показал на удивившие меня табуретки. Вглядевшись в них, я увидела на ближних надписи: под-, с-, об-.

— А как вы думаете, почему меня ставят только после приставок? И он смешно запел хриплым голосом:

Всегда после приставки

Меня вы твёрдо ставьте,

А сзади так: е, я, ю, ё,—

Такое правило моё.

Тут же ,откуда ни возьмись, прибежали уже знакомые мне человечки с кармашками. По-видимому, это была их любимая песенка, поэтому они очень торопились. Один из них так спешил, что споткнулся о приставку с- и растянулся на траве. Йотик выпал из кармашка и тоненько запищал.

Ер Твёрдович со всех ног бросился к нему, уселся на приставку и, пока человечек ползал по траве, отыскивая в ней зелёного малыша, всё время, как магнитофон, повторял: «Осторожно, не наступите на Йотика. Осторожно, не наступите на Йотика. Осторожно…»

— Уф,— встал он ,наконец, когда человечек нашёл своего Йотика и запихнул его в кармашек.

— Меня пишут после приставок,— продолжал Твёрдый Знак,— потому что на них всё время сижу. Из-за этого меня так и прозвали — Приставкин. Вы же видите, как мне трудно передвигаться. А знаете, сколько мне лет? Более тысячи. Поэтому я попросил мастера Словообразование сколотить мне побольше приставок и расставить их по всей пограничной полянке. А мои внучки всё время бегают и спотыкаются. Вы уже познакомились с ними?

Я догадалась, что речь идёт о е, ё, ю, я.

— Очень милые у вас внучки,— сказала я,— а в кармашках у них такие любопытные зеленые зверушки.

— Зверушки — это йотики, а человечков называют буквятами. Они очень шустрые: ни минуты не могут посидеть спокойно, всё время бегают, прыгают и, конечно, падают, спотыкаясь о приставки. Тогда Йотик выпадает из кармашка. Попробуйте-ка, найдите его в зелёной траве. Без Йотика слова получаются уродливыми: не въезд, а везд, не съехал, а сехал. Не поставить меня на защиту Йотика — всё равно, что безжалостно раздавить его.

У меня больно сжалось сердце. Раздавить! Такого тёплого шелковистого малыша? Завтра же расскажу, нет, лучше нарисую его ребятам. Нет, лучше я свяжу его из мягкой зелёной шерсти и покажу им… Надо скорей бежать в школу!

— Я всегда защищаю Йотика. Сижу на приставке и кричу: «Осторожно, не раздавите малыша!». Но многие ребята меня не слышат,— горько сетовал Ер.

— Гав! Гав! И я тоже защищаю Йотика, и меня тоже не все слышат,— донеслось из высокой травы, и что-то пушистое ткнулось мне в ногу.

— Его тоже называют знаком, только мягким. Он защищает Йотика, когда тот выпадает в других частях слова. (Только на свои приставки я его не пускаю).

— Но, в отличие от тебя, старый упрямец, я ни с кем не спорю и не ссорюсь,— тоненько пролаял Ерька. — Наоборот, если я рядом, значит , кому-то становится мягко. Если бы не я, сколько лишних букв пришлось бы придумать, вдвое больше, а так поставил меня сзади буквы — и звук сразу стал мягким. Вот попробуйте произнести слова: цел и цель. В первом слове л — твёрдый, как камень, а во втором мягкий, как наш Йотик. И это благодаря мне. А ещё…

— А ещё, кроме тебя,— хрипло заворчал Ер,— мягкость звуков обозначают и мои внучки — йотированные гласные буквята. Ведь йотики в кармашках тоже всегда мягкие, поэтому перед ними, согласные звучат мягко. Вот послушайте,— призвал он меня в свидетели,— в слове нёс звук [н’] звучит мягко, а в слове нос — [н] — совсем твёрдо. Но буква-то остаётся одной и той же, и никакого хвастливого Ерьки (ловко поддел он собачку) здесь нет.

— Но я не только обозначаю мягкость,— уже без всякого хвастовства, просительно промолвил Ерька,— с моей помощью дети узнают о том, что существительное ночь третьего склонения, а мяч — второго.

— Не только по тебе, но и по смыслу,— возразил Ер,— и ещё по роду существительных. Но ты, конечно, помогаешь тоже, только поменьше хвастай. Ведь самое главное не в том, кто и какую роль играет в нашей жизни, важно, что все мы дружно живём и трудимся и бесконечно любим нашу прекрасную страну Словографию, её чернильные реки, бумажные горы, наши великие справедливые законы. Каждый житель Словографии равно пользуется уважением независимо от того, кто он.

Мы постепенно, ночь за ночью, расскажем нашей гостье о волшебной стране Русского Языка. Ведь она не случайно попала к нам. Татьяна Петровна — учительница русского языка.

— Да-да,— взволнованно сказала я,— я всё расскажу и нарисую ребятам. Я теперь поняла: для того, чтобы делать как можно меньше ошибок, нужно обязательно произнести и послушать, как звучит каждое слово. Ребята всё поймут, они полюбят вас, мои новые друзья. Дети обязательно разберутся в ваших законах. Разве могла я представить, что своими ошибками мы больно раним живых человечков? Простите нас!

Когда я открыла глаза, было уже утро. Пора в школу. Скорее, скорее. Нужно всё немедленно рассказать ребятам